Цифровой, или Brevis est - Страница 2

– Всем.

Мать уныло покачала головой. Сама она в возрасте Арсена запоем читала, и родители силой отрывали ее от книг… Да, точно.

– Я в твоем в возрасте читала запоем, меня родители силой…

Ее предсказуемость огорчила его. Поэтому он позволил себе быть немножко бестактным:

– Времена поменялись, мам. Посмотри: ты же теперь сама ничего не читаешь, кроме блогов.

Она вспыхнула.

Арсен знал, что, стоит всем уйти из кухни, – она тут же вытащит из сумки ноутбук, подключится к Интернету и войдет в свой Живой Журнал. А отец, как только увидит, что Арсен и мать заняты, – пойдет к себе и включит телевизор. Каждый из них чувствует, что делает что-то не то; каждый вырос в нормальной семье, где были и семейные вечера, и книги, и гости, и походы в лес на пикник. Но маме куда интереснее, что случилось с ее френдами за день, а отец, как на игле, сидит на потоке новостей из телика, от глобальных до местечковых. Кризис ли мировой, пьяный ли сбил на машине ребенка – это информация, это надо знать, это будоражит.

В нашей семье, подумал грустно Арсен, только я занимаюсь настоящим делом. Только я делаю то, что люблю, и за это получаю деньги.

Он допил свой чай и поднялся.

– Спасибо.

– На здоровье.

– Я пошел. Спокойной ночи.

* * *

– Привет, Канцлер.

– Не спишь, Министр? Или у вас уже утро?

– Хочешь подловить?

– На фига ты мне сдался?

– Мало ли… На тебя выходила Квинни?

Разговор на секунду остановился. Замерли строчки на экране. Собеседник раздумывал чуть дольше, чем это обычно бывает в непринужденном разговоре.

– О чем ты, Министр?

– Землевладельцы съедят тебя с потрохами, Канцлер. О такой мелочи, как я, и речи не идет.

– Чего ты хочешь?

– Есть схема…

В доме давно все спали. Часы показывали три. Потирая красные глаза, он сидел за монитором, пока прямо под носом не оказались вдруг клавиши «джей» и «кей».

Тогда он вышел из Сети и лег. Ему снились темные запутанные коридоры и чужие глаза в прорези красного капюшона.

Потом он отключился совершенно, чтобы в семь утра подскочить от визга будильника.

* * *

Они вышли из дома одновременно – отец, мать и Арсен. Отец сел в черный «Фольксваген», мать в серую «Тойоту». Арсен спустился в метро; очень удобно: школа всего в одной остановке. Никаких пробок. Никаких пересадок. Десять минут отчаянной толкотни – и ты на месте.

Как всегда с утра, он почти ничего не соображал. Остановился у автомата с горячими напитками, взял себе двойной кофе. Пятница – послезавтра, времени нет, но шестеренки уже сложены как надо. Еще чуть-чуть, смазать зубчики, подтолкнуть мизинцем – и механизм заработает, заработает…

– Снегов!

Он обернулся. Марьяна Чабанова, в изумрудной меховой курточке, с изумрудными, вечно распахнутыми глазами. Одноклассница.

– Привет.

– Чего тебя в школе нет? Я думала, ты болеешь…

– Болею, – согласился он и отхлебнул кофе.

– У тебя глаза красные, – сказала Марьяна не то с осуждением, не то с сочувствием. – Пьешь? Колешься?

– Пью, – он сделал еще глоток. – Колюсь.

Она засмеялась. Приятно было смотреть, как она смеется, – легко, без скрытого смысла. Искренне веселится.

– А если честно?

– Я работаю, – признался он неожиданно для себя.

– Где?

– В министерстве.

– Курьером?

– Министром!

– Вот умница, – она кокетливо поправила шапочку-наушники. – Слушай, я на первый урок все равно не пойду уже. Давай по пирожному? Угощаю!

Половина девятого. Вне Сети он всегда чувствовал время, не глядя на часы. Обычно к девяти он уже снова был дома – не выходя на поверхность, пересаживался с одного поезда на другой, возвращался в пустую квартиру и садился за компьютер. Такое положение вещей не могло существовать долго, но пока оно держалось, и Арсен намеревался выжать из него все возможное. С толком использовать любую минуту.

Марьяна смотрела, улыбаясь.

– Ну давай, – согласился он, поколебавшись. – Только каждый платит за себя.

У него были карманные деньги – не так мало, если считать, что он почти ни на что не тратил. Он взял себе шоколадное пирожное и опять – кофе. Марьяна заказала клубнику со сливками.

Мимо высокого окна шли прохожие. Там, на улице, начался дождь со снегом. Здесь, в кафе, было пусто в этот час и – по ценникам – дорого.

– Вот мой братец работает, – задумчиво сказала Марьяна. – Уже «Ниссан» себе купил. Правда, старый.

– Молодец, – Арсен кивнул.

Одна парадная мантия стоила больше, чем его отец зарабатывал за месяц. А к мантии полагаются парик, туфли, шпага; если Министр явится на Ассамблею без достойного прикида – его никто не станет слушать. Статус – это деньги, деньги – это статус, но реальная власть куда круче того и другого.

Если бы без денег можно было дотянуться до власти…

– Скажи честно – где ты работаешь? – спросила Марьяна, прищурив изумрудные глазищи. Ее шубка была расстегнута; Арсен задержал взгляд на округлой груди под тонким свитером.

– Развожу породистых собак.

– Да?! А какой породы?

– Всяких.

– Что, в квартире? А родители?!

– Родители не знают, – он снисходительно улыбнулся. – Я в Сети развожу собак, нарисованных. Бывают дороже настоящих, если породистые. Если их правильно воспитывать, подбирать партнеров, лечить, дрессировать…

– В Сети?!

– Никогда не слышала? Люди заводят в Сети собак, держат в виртуальных домах… Водят в гости к соседям… Возят на выставки… Гордятся медалями… Некоторые устраивают собачьи бои, но я бойцовых не выращиваю. У меня декоративные и охотничьи, – Арсен поймал себя на воодушевлении. Он никому не рассказывал – вот так, за столиком, в реале, – о своей работе.